Название сестьере Каннареджо происходит от тростниковых зарослей, которые покрывали здешние места в древние времена. От зарослей уже в Средние века не осталось и следа, и в XVIII веке район этот был полностью застроен. По сравнению со средневековым центром города улицы в сестьере Каннареджо шире и прямее, насколько вообще в Венеции улицы могут быть прямыми и широкими. Каналы этого сестьере имеют широкие набережные и в отличие от других венецианских каналов уходящую вдаль перспективу. Район этот, расположенный на северо-западе Венеции, не так насыщен памятниками архитектуры и искусства, однако и здесь можно обнаружить интересные места и сооружения. А так как здесь нет шума, Каннареджо давно облюбовали для своих прогулок эстеты и интеллектуалы.
Главный канал носит такое же название, как и сам сестьере — Каннареджо, хотя первоначально он назывался «Кеналь Реджо» (Королевский, отсюда и вторая версия о происхождении названия всего района). До того времени, когда были построены железная дорога и шоссе, канал Каннареджо служил въездом в город для всех, и только почетные гости прибывали сразу на площадь Сан-Марко.
Через канал Каннареджо переброшен мост Гулье (со шпилями), построенный в 1580 году и являющийся одним из самых красивых в городе. Кроме него существует мост «Три арки» — редкий для Венеции образец трехпролетного моста. Сейчас на нем устроены перила, но когда в 1688 году Андреа Тирали строил его, перил еще не было.
Около моста «Три арки», на левом берегу канала Каннареджо, стоит церковь Сан-Джобе (Св. Иова), которую заложили в XV веке одновременно с приютом для больных. Начали возводить церковь в готическом стиле, но завершил ее архитектор Пьетро Ломбардо уже в ренессансном стиле. Это была его первая постройка в Венеции; семейство Ломбардо исполнило скульптуры снаружи храма и резьбу внутри него.
На другом берегу канала, напротив церкви Сан Джобе, расположилось белое палаццо Суриан, в котором в XVIII веке размещалось посольство Франции. Одно время послом там служил французский философ Жан Жак Руссо, который свел знакомство со многими куртизанками Венеции. Одна из них посоветовала ему оставить женщин и заняться наукой, а также внушила отвращение к венецианской системе государственного правления. Первый совет изменил жизнь самого философа, а второй, возможно, и ход мировой истории: идеи куртизанки через Руссо дошли до Наполеона, который и положил конец государственному устройству Республики св. Марка.
В самом начале канала Каннареджо расположилось палаццо Лабиа, построенное в 1720 году архитектором Андреа Каминелли. Возводился дворец для семейства богатых каталонских купцов, которые прибыли в Венецию в XVI веке. А столетие спустя за астрономическую сумму купили себе венецианское гражданство и запись в «Золотой книге». В честь этого для них и возводился в 1680-1690 годах дворец, воплощавший, в первую очередь, богатство, а уж потом — величие. Так как местная знать к тому времени заняла уже все места на Большом канале, то Лабиа удалось купить землю на канале Каннареджо — в том месте, где он впадает в Большой канал, поэтому их палаццо выходит на него только боком.
Зато роскошь внутренней отделки дворца Лабиа не знала предела. Огромный парадный зал его расписан фресками самого Джованни Баттисты Тьеполо, изобразившего историю Марка Антония и Клеопатры. Росписи восхищают изысканностью легкого и светлого колорита, филигранной отточенностью и в то же время художественной небрежностью рисунка. На одной из фресок изображен тот момент пира Клеопатры, когда египетская царица, желая поразить Марка Антония, растворяет в чаше с уксусом самую драгоценную в мире жемчужину. Об исторической достоверности своих фресок Тьеполо мало заботился, поэтому его Клеопатра одета в костюм XVIII века.
К сожалению, этот художественный шедевр увидеть почти невозможно, так как в настоящее время дворец Лабиа является частной собственностью. Однако до сих пор сохранились рассказы о том, что Лабиа подражали расточительности Клеопатры. Во время одного из парадных пиршеств Лабиа, осушив драгоценные золотые и серебряные кубки, по-гусарски выбрасывали их в воды канала. Правда, перед этим они приказали слугам натянуть рыбацкие сети, чтобы под покровом ночи вытянуть кубки обратно.
После падения Республики богатые владельцы этого палаццо сбежали в Вену. Как многие подобные им семьи, Лабиа старались иметь детей только по линии старшего сына, и потому к началу XIX века род их вымер. Огромный дворец был разделен на квартиры, в частности, в 1940 году в нем жило почти три десятка семей, для которых большой зал некогда роскошного палаццо служил прачечной. Особенно сильно дворец пострадал в 1945 году, когда прямо перед ним взорвалось судно с боеприпасами.
После Второй мировой войны дворец купил и отреставрировал нефтяной король из Мексики — он и стал последним частным владельцем палаццо Лабиа. В настоящее время им владеет итальянское радио, а так как интерьеры и залы дворца сохранились почти полностью, то в них часто устраиваются концерты. Время от времени в палаццо проводятся экскурсии, во время которых можно полюбоваться лучшими в Венеции (а то и во всем мире) росписями Тьеполо.
За палаццо Лабиа по обеим сторонам канала Каннареджо красуются несколько великолепных дворцов (XVII — XVIII вв.), имеющих просто-таки королевский вид (среди них — палаццо Веньер).
В конце канала находится пышное палаццо Контарини даль Дшффо, славившееся своими пирами и философскими диспутами. В конце его большого сада стоит так называемый «Ломик духов», откуда открывается прекрасный вид на острова лагуны. До сих пор с этим домиком, который считается самым мистическим местом Венеции, связаны слухи о том, что это будто бы использовали для своих темных дел контрабандисты и что много преступлений было совершено в этой отдаленной части города. Привидения Венеции выбрали этот павильон своей «резиденцией», и многие венецианцы уверяют, что ночью в необитаемых комнатах дворца сам собой зажигается свет, слышатся шаги и вздохи, мелькают бледные фигуры, исчезающие на рассвете.
На одноименной площади расположилась в этом сестьере церковь Санто Апостоли (Св. Апостолов), заложенная в VII пеке, когда явившиеся Магнусу (епископу поселка Одерцо) апостолы повелели поставить церковь на том острове, где он увидит дюжину журавлей. Через десять столетий церковь была перестроена, но в ней сохранилась капелла Катарины Корнаро, хорошо заметная даже снаружи. В ее алтаре находится прекрасное полотно Тьеполо — «Последнее причастие св. Луции», которая считается покровительницей искусств. Луция — католическая святая; выцарапала себе глаза после того, как кто-то похвалил их красоту.
Ее мощи в алом одеянии покоятся в церкви Сан Джеремия в стеклянной раке. Святая приняла мученическую смерть в IV веке в Сиракузах, но и после смерти перенесла много невзгод и странствий. Сначала венецианцы похитили ее останки из Константинополя, в XIX веке церковь Св. Луции разрушили, на ее месте построили вокзал, а мощи святой перенесли в церковь Сан-Джеремия. В 1994 году они вновь были похищены, и лишь сравнительно недавно венецианцы вернули их на место.
На кампо Сан-Джеремия есть неприметный выход в редкий для Венеции тенистый парк, а на выходе к Большому каналу и к вокзалу стоит церковь Св. Марии из Назарета, более известная под названием Скальци (босоножек), так как она принадлежала Ордену босоногих кармелиток. Однако монашеский дух скромности и благочестия обнаружить в ней довольно трудно, так как вся она пронизана атмосферой роскоши. В пол второй капеллы (слева) вделана простая табличка с надписью: «cineres Manini». На этом месте упокоился последний венецианский дож Лодовико Манини, безропотно сдавший Республику армии Наполеона.
От церкви Св. Апостолов через переулки можно пройти к церкви Санта-Мария деи Мираколи. Она внезапно появляется среди зданий как маленькое чудо, заставляя остановиться даже самого равнодушного прохожего. Церковь возводил Пьетро Ломбардо и его сыновья в 1481-1489 годах, и она является чуть ли единственным в Венеции храмом, который от начала до конца возводился на пустом месте и позднее не перестраивался. Плоский фасад церкви в нижней части декорирован пилястрами и полукруглым фронтоном над входом, а сверху — глухой аркадой, которую прорезают лишь два больших окна. На самом верху фасад завершен огромным фронтоном (в ширину самого фасада) с круглыми окнами. Особую нарядность зданию придают облицовка и инкрустации из белого, черного и красного мрамора.
Резное мраморное здание церкви Санта-Мария деи Мираколи является оправой для одной-единственной находящейся в ней святыни — чудотворной иконы Пресвятой Девы Марии, но преданию воскресившей утопленника. Большинство жителей Венеции предпочитают венчаться именно в этой церкви.
На небольшом островке этого же сестьере есть кампо деи Мори. Считают, что ее название связано с находившимся поблизости подворьем торговцев пряностями, которые прибыли в Венецию в XII веке из Морей (материковой Греции).
На другой стороне островка расположилось палаццо Мастелли, украшенное элементами всевозможных архитектурных стилей. На готическом фасаде дворца и сейчас можно различить рельефы птиц, львов и верблюдов. С 1112 года в этом дворце жили три брата-купца родом с Пелопоннеса. Утверждают, что они изображены в скульптурах купцов в восточных одеждах и тюрбанах, которые украшают площадь деи Мори. Статуи, стоящие на фрагментах римских жертвенников, очень любопытны, особенно одна, прозванная «синьор Антонио Риоба». Раньше на этом «синьоре» вывешивали сатирические стихи и пасквили.
За углом на набережной деи Мори установлена готическая статуя, украшающая дом, в котором в 1518 году родился и в 1594 году умер великий венецианец Якопо Тинторетто.
В самом знаменитом купеческом доме сестьере Каннареджо сейчас разместился театр «Малибран». Византийские арки на его фасаде сохранились от дома знаменитой венецианской семьи Поло, происходившей из далматинских славян. Их старенький дом, размещавшийся на узкой набережной, был похож на отслуживший свое время корабль, навечно пришвартованный около монастыря Сан-Лоренцо. Деревянные стены, крытая дранкой кровля и покосившаяся дверь — все уже во времена купцов Поло почернело от времени и зимних туманов. Говорили, что их дом был построен еще до крестовых походов.
Отсюда в 1260 году братья-купцы Николо и Матео отправились в свое второе путешествие, взяв собой и Марка (сына Николо), который в Китае поступил на службу к великому хану. Потом он объехал много других стран и городов и в 1298 году издал свои мемуары, которые многие века оставались самым надежным описанием Востока. Однако венецианцы, хоть и очень почитали своего выдающегося земляка, но прозвали его «Миллион» за склонность к преувеличениям.
Сестьере ди Санта-Кроче
Напротив сестьере ди Каннареджо, на другом берегу Большого канала, узкой полосой протянулся небольшой сестьере ди Санта-Кроче (Св. Креста). Название это произошло от церкви, к настоящему времени не сохранившейся.
Сестьере Санта-Кроче является окраиной центра Венеции. Наибольший интерес в этом районе представляют здания дворцов, расположенных вдоль северной части Большого канала.
Но здесь дворцы кажутся какими-то одинокими по сравнению с теми, что разместились на юге. Среди них следует отметить один из дворцов Мочениго, обстановка которого дошла до нас с XVIII века. Рядом с ним разместилось Фондако деи Турки, которое в XIV веке принадлежало герцогу Феррарскому. Интерьеры этого дворца были так великолепны, что Венецианская республика часто снимала это палаццо для приема высокопоставленных гостей. Впоследствии дворец пришел в упадок, в XVII веке его продали туркам, а в XIX веке отреставрировали.
Одним из самых аристократических в Венеции является палаццо Джустиниан. В XIX веке в нем размещался отель, в котором останавливались композитор Джузеппе Верди, французский писатель Марсель Пруст и другие знаменитости. В настоящее время он превращен в главный офис Биеннале.
…Палаццо Контарини-Фазан настолько прелестное и романтическое, что его называют «Дом Дездемоны» (надо отметить, что без всякого на то основания). Возвели его на месте средневековой сторожевой башни, к которой привязывали цепь, преграждавшую вход в Большой канал. А часть названия — «Фазан» — появилась потому, что палаццо принадлежало одному из Контарини, который был страстным охотником.
Одним из роскошнейших на Большом канале является палаццо Пизани-Гритти (XVI в.), представляющее собой внушительных размеров здание. Когда-то его украшали фрески Джорджоне, но венецианская сырость стерла их. Во дворце некогда останавливался Джон Рескин, ища вдохновения для своей книги «Камни Венеции». Теперь здесь пятизвездный отель.
Стоит еще упомянуть о двух старинных церквах сестьере ди Санта-Кроче, стоящих рядом: это Сан-Джакомо дель Орио (orio-alloro — лавр) и Сан-Дзан Дегола (в память обезглавленного Иоанна Крестителя). В первой сохранились некоторые детали постройки XII—XIII веков; вторая, заложенная в 1007 году, особенно интересна тем, что в ней можно видеть настенные росписи XIII века.
Сестьере ди Сан-Поло
Сестьере Сан-Поло простирается вдоль Большого канала от моста Риальто. Во времена расцвета Венецианской республики этот район города представлял собой нечто вроде лондонского Сити — населяли его брокеры, торговцы и другие деловое люди. Поэтому он был не менее оживленным, чем центр Венеции. К тому же здесь находились (они существуют до сих пор) два самых больших городских рынка — Пескерия (рыбной) и Эрберия (овощной), представляющие собой необычайна живописное зрелище. Квартал, где они разместились, забит всевозможными лавками, лавчонками и ларьками, в которых продается всякая мелочь. А так как ориентированы они не на туристов, а на горожан, то и жизнь в этом районе Венеции протекут более естественно.
На кампо Сан-Поло в прежние времена проводились бои быков, причем без каких-либо предварительных приготовлений — прямо среди беснующейся толпы. Неудивительно, что каждое такое представление сопровождалось жертвами, и кровь животных смешивалась с кровью затоптанных зрителей.
На этой прекрасной площади во время карнавалов с XV века проходили главные балы Венеции, и казалось, что не только люди, но и улицы и здания надели маски — впрочем, так было во всем городе, представлявшем в эти дни идеальное место для сведения счетов. Так, в 1548 году на кампо Сан-Поло был заколот Лоренцо Медичи, бежавший из Флоренции после убийства своего кузена Алессандро. Всесильный флорентийский герцог Козимо Медичи подослал к нему двоих убийц в масках, и в карнавальной толпе те быстро и ловко справились со своим делом.
Летом кампо Сан-Поло превращается в кинотеатр под открытым небом, а в остальное время года — это площадка, где шаловливая детвора катается на велосипедах и самокатах.
На площади находится церковь Сан-Поло (IX в.), знаменитая циклом «Крестный путь» из четырнадцати картин Джонанни Доменико Тьеполо. На многих из них изображены сцены из венецианской жизни.
В прежние времена Сан-Поло был районом деятельных демократов, которые своим трудом добивались положения и влияния в обществе, а не наследовали его, как знатные аристократы. Дух демократизма отложил свой отпечаток и на архитектуру этого сестьере: у здешних зданий нет раззолоченных мозаичных фасадов, зато больше простых кирпичных фасадов церквей XII—XIII веков, не закрытых мраморным кружевом.
Сестьере ди Дарсодуро
В буквальном переводе название этого сестьере (самого южного района Венеции) звучит как «твердый хребет», то есть «участок суши с твердой почвой». В этой части города, омываемой Grande Canale и каналом Джудекка, почва действительно была устойчивей, чем в других районах Венеции. Наиболее выдающимися сооружениями здесь являются церковь Санта-Мария делла Салуте и таможня, о которых рассказывалось ранее, а также Академия художеств, рассказ о которой еще впереди. Но есть и другие памятники, которые небезынтересно посетить. Так, в уютном и живописном уголке сохранился один из последних «сквери» — это главный центр по ремонту гондол, хотя его рабочие дни можно сосчитать по пальцам. Мастерские его совмещены с жилищами рабочих, а домики с геранью на окнах напоминают альпийские деревни, ведь первые жители прибыли сюда из Кадоре.
Неподалеку от набережной канала Джудекка стоит церковь Сан-Себастьяно, на месте которой раньше располагалась больница. Архитектор С. Серлио начал возводить церковь в стиле барокко в 1506 году. Фасад этого храма приписывался зодчему Якопо Сансовино, но впоследствии было установлено, что полностью облицованный белым мрамором фасад был спроектирован Антонио Аббонди. В середине XVI века церковь была перестроена архитектором Скарпаньино.
Настоящий свой вид здание церкви приобрело при реконструкции 1506-1548 годов, а примечательна она тем, что в ней производил свои первые работы великий Веронезе, заполнивший своей праздничной живописью почти весь храм. В сакристии церкви можно увидеть его полотна «Коронация Богоматери» и «Евангелисты»; потом художник расписал потолок, затем стены и хоры, а в 1560-е годы — створки органа и образы в алтаре.
Свои главные произведения — три большие композиции для плафона — Веронезе исполнил к 1556 году. Плафон в церкви Сан-Себастьяно представляет собой прямоугольник с расположенными на нем (по центральной длинной оси) тремя большими картинами, заключенными в резные рамы, как это было сделано и во Дворце дожей.
Сюжетами картин стала история библейской Эсфири — прекрасной молодой женщины, которая благодаря собственной мудрости и смелости спасла свой народ в эпоху владычества персидского царя Ксеркса. Из жизни Эсфири художник выбрал три эпизода, которые с наибольшей полнотой воплощали близкую ему в те годы тему радостного триумфа.
«Эсфирь была сиротой, и ее взял на воспитание дядя Мардохей. Она была «красива станом и пригожа лицом» и потому считалась достойной, чтобы быть представленной царю, который и выбрал ее царицей, хотя она и была пленницей. Через нее Мардохей извещает царя о готовящемся заговоре и тем самым спасает его жизнь, о чем царь приказывает записать в памятной книге. Как правоверный иудей, Мардохей отказывается кланяться царскому визирю Аману, который в гневе замышляет погубить за это весь еврейский народ. Мардохей просит помощи у Эсфири, и она призвала всех иудеев Сузы молиться и поститься ради нее три дня, а потом незваной явилась перед царем (за что ей грозила смертная казнь). Однако царь был милостив к ней и даже обещал исполнить любое ее желание».
Вот эта ветхозаветная история и была положена Веронезе в основу картины «Эсфирь, направляющаяся к царю Ассуру». Поддерживаемая юным пажом, она почти сбегает по высокой лестнице, только на миг застывая на верхней ступеньке, — вся фигура ее воплощает мечтательный порыв. Однако искусствоведы самой удачной признают картину «Триумф Мардо-хея». Злой Аман был наказан за свои козни против народа Эсфири, и потому должен был вывести на площадь перед всем народом коня, на котором восседает его противник Мардохей, одетый в царские одежды.
Росписи церкви Сан-Себастьяно, выполненные Веронезе, произвели на венецианцев большое впечатление. Рассказывают, что сам великий Тициан, встретив художника на площади Сан-Марко, обнял его и поздравил с победой. В церкви Сан-Себастьяно великий Веронезе впоследствии и был похоронен.
В сестьере Дорсодуро много музеев и больше, чем в других районах Венеции, антикварных лавок. Здесь нет роскошных дворцов (кроме тех, что стоят на набережной Большого канала), зато много маленьких особняков с внутренними садиками, которые скрываются за высокими стенами, благоухая в апреле — мае розами и жасмином.
С центром города этот район соединяется деревянным мостом Академиа, построенным в 1938 году вместо железного, который портил весь вид. Перед мостом раскинулась довольно большая кампо Карита, названная от стоящей на ней церкви, построенной в XV веке. Церковь Санта-Мария делла Карита была известной и богатой, но в 1741 году ее колокольня (одна из самых высоких в городе) неожиданно рухнула в Большой канал. Поднявшаяся при этом волна была такой силы, что на берег выбросило много гондол.
Во время господства французов церковь была перестроена, так как Наполеон повелел разместить в ней Академию изящных искусств.
В глубине сестьере расположились замечательные церкви, небольшие рынки и площади. Среди последних — неправильной формы кампо Санта-Маргерита. Такую форму площадь приобрела в XIX веке, когда были засыпаны несколько пересекавших ее каналов. Эта живописная площадь, окруженная прекрасно сохранившимися зданиями XIV-XV веков, целый день гудит как пчелиный улей. Названа она в честь христианской мученицы Маргариты Антиохийской, которая была очень популярна в Средние века как покровительница беременных женщин. С одной стороны площадь замкнута церковью Санта-Маргерита, которая была закрыта еще в 1810 году, но подножие ее колокольни оживляет змееподобный дракон — изящная мраморная скульптура XV века. Старинное предание повествует, как невинная Маргарита словом Божьим и своим чистым взглядом победила чудовище и привела в город, обвив его шею своим поясом.
На другом конце площади разместилась старая церковь Санта-Мария дель Кармини, основанная еще в XIV веке монахами-кармелитами. Спустя два столетия она была обновлена, однако фасад ее, выходящий на кампо Кармини, остался простым. Но мраморные скульптуры, расставленные по углам, придают ему необыкновенное очарование. Купол церкви украшает скульптура Девы Марии, и внутри весь неф церкви заставлен резными деревянными позолоченными статуями.
Фасад соседней скуолы был выполнен знаменитым Б. Лонгеной в палладианском стиле во второй половине XVII века. Скуола знаменита своими росписями, среди которых (на потолке главного зала) — одно из лучших произведений Тьеполо.
В тихое и спокойное сестьере Дорсодуро в прежние времена обычно перебирались на жительство разорившиеся аристократы, которые жили на назначенную Республикой пенсию. Расселялись они обычно в кварталах вокруг церкви Сан-Барноба (святого Варнавы), из-за чего даже получили смешное прозвище «барнаботти». Не имея никаких должностей и привилегий, барнаботги все же продолжали титуловаться «превосходительствами» и могли заседать в Большом совете.
Для туристов церковь Сан-Барноба, может быть, и не представляет большого интереса, а вот перекинутый через канал Сан-Барноба мост Пуньи (то есть «кулаков») является одним из знаменитых в Венеции. В прежние времена на нем устраивала бои молодежь из простонародья, принадлежавшая двум разным партиям. Одни были прихожанами церкви Сан-Пьетро ди Састелло (их называли «кастеллони»), другие — прихожанами церкви Сан-Николо деи Мендиколи («нико-лотти»). «Николотти» были самого низкого происхождения среди венецианцев, но имели своего выборного представителя, который назывался «дож николотти». И каждый год в сопровождении свиты оборванцев и бродяг этот дож отправлялся в Сан-Марко, где его приветствовали дож и Сенат Венецианской республики.
Перил у моста Пуньи не было, противники сходились на середине его и бились стенка на стенку. Дрались они в полуобнаженном виде и только голыми руками, а зрители толпились на набережной или высовывались из окон близлежащих домов, в которых даже специально продавались места желающим посмотреть на это зрелище.
До сих пор в камнях моста Пуньи можно увидеть отпечатки, отмечавшие исходные позиции противников, которые заканчивали бой обычно в канале. Но часто битвы между «кастеллони» и «николотти» заканчивались смертельным исходом, и в 1705 году Сенат Венецианской республики специальным указом запретил их.
Сохранившееся до наших дней здание церкви Сан-Николо деи Мендиколи — результат перестройки одной из старейших венецианских церквей, на месте которой когда-то стоял языческий храм. Церковь начали возводить в VII веке, потом она несколько раз перестраивалась, поэтому в архитектуре ее видны следы разных эпох и стилей. На площади перед церковью стоит колонна с крылатым львом — символом независимости района «николотти».
В этом районе Венеции есть и еще одна церковь, связанная с враждующими партиями, — это Сан-Тровазо. В названии ее объединены имена двух святых — Гервасия и Протазия. Построенная около 1590 года, церковь эта имела два фасада, так как прихожане ее, принадлежавшие к враждующим партиям, никак не могли войти в одни ворота без драки.
В церкви Сан-Тровазо можно увидеть необычные композиции Тинторетто: «Тайная вечеря» и «Омовение ног», а в капелле (слева от главного алтаря) — «Искушение св. Антония».
Среди других в сестьере Дорсодуро следует назвать церковь Санто Анджело Рафаэле, которая была возведена на месте старинной церкви VII века. Знаменита она небольшими картинами Гварди, принадлежащими циклу жизнеописания архангела Рафаила. Нишу над входом в церковь украшает скульптура архангела с Товием, которого небесный посланник научил, как с помощью пойманной им рыбы вылечить слепого отца. Этот сюжет Священного Писания как нельзя лучше подходил для рыбаков, населявших удаленные кварталы на западе Дорсодуро и избравших архангела Рафаила своим покровителем.
В XIX веке сестьере Дорсодуро облюбовали англичане, и на кампо Сан-Вио даже была открыта англиканская церковь.
Сестьере ди Кастелло
К сестьере ди Сан-Марко примыкает самый богатый архитектурными, художественными и историческими памятниками район cестьере ди Кастелло, являющийся к тому же самым древним и самым большим в Венеции. Название его происходит от крепости (castello), до наших дней не сохранившейся, однако прежний дух до сих пор придает этому сестьере некоторую суровость, что отличает его от других частей города.
Сестьере Кастелло начинается прямо за восточной стеной Дворца дожей, и дожи часто пересекали эту границу. Сначала это своеобразное «хождение в народ» устраивалось вдоль лагуны — по набережной, но когда в пасхальное воскресение 864 года дож Пьетро Традонико был заколот кинжалом (потом были убиты еще два дожа), то проложили другую улицу, которая шла параллельно набережной.
Сестьере Кастелло делится на две части, причем весьма резко: от Дворца дожей до Арсенала тянутся аристократические кварталы со знаменитыми дворцами и церквами, а дальше находится старинная промышленная зона, где строился морской флот Республики святого Марка и обитали те, кто его возводил.
Прямо у Дворца дожей начинается великолепная набережная длиной в полтора километра — рива дельи Скьявони (Славянская), названная так потому, что здесь швартовали свои суда далматинские (славянские) моряки. В давние времена набережной не было, и из воды поднималась стена, защищавшая город от пиратских нападений с моря. В настоящее время эта самая широкая набережная Венеции является излюбленным местом гуляний туристов, заполняющих ее в любое время суток. В летние дни гуляющая толпа так плотно окружит вас, что через нее бывает весьма трудно протиснуться.
В Средние века на рива дельи Скьявони шла бойкая торговля рабами, хотя официально в Венецианской республике это было запрещено. Сейчас же на набережной высятся большие дворцы, значительная часть которых превращена в дорогие отели. Среди них особенно славится отель «Даниэли», расположившийся в бывшем дворце Дандоло — красивом палаццо готического стиля, которое в разное время принадлежало нескольким знатным семействам. Полное название дворца — Дандоло-Гритти-Бернардо-Мочениго, как и у вдовы, пережившей четырех мужей. Отель открылся в 1822 году и получил название в честь Жозефа да Ниеля, переделавшего палаццо XIV века в гостиницу. Здесь останавливались английский писатель Чарльз Диккенс, французские писатели Оноре Бальзак и Марсель Пруст, композиторы Клод Дебюсси и Рихард Вагнер. В этом же отеле развивался роман Жорж Санд и Альфреда Мюссе, которые подъезжали к его дверям в гондоле.
Далее на набережной стоит памятник Виктору Эммануилу (работа Э. Феррари), который в художественном отношении считается малоинтересным.
В прежние времена на Славянской набережной, неподалеку от Дворца дожей, стояло высокое здание с двумя башнями, известное как палаццо делла Тори. В 1362 году в этом дворце жил поэт Петрарка, и здесь он писал письма своему другу — секретарю римского папы. В письмах Петрарка рассказывал обо всем, что наблюдал на этой оживленной венецианской набережной…
Сестьере ди Сан-Марко
По Венеции можно путешествовать не только по каналам, но и пешком, последовательно осматривая его сестьери (районы). На сестьере Венеция была разделена в 1171 году, с каждой стороны Большого канала — по три сестьере. Такое территориальное деление и по сей день ни у кого не вызывает сомнения. С конца XII века главы каждого района выбирали двоих представителей, каждый из которых, в свою очередь, назначал еще по 40 человек.
Горбатые мостики, перекинутые через каналы, могут увести вас далеко от центра — в самые отдаленные уголки города. Ближайшая к центру — сестьере ди Сан-Марко, с трех сторон омываемая водами Большого канала, — получила свое название от собора Святого Марка. На кампо Манин этого сестьере стоит памятник адвокату Даниэле Манин — замечательному политическому деятелю и горячему патриоту. В марте 1848 года он был душой восстания против австрийцев, а потом до октября 1849 года возглавлял республиканское правительство.
Поблизости от этого памятника расположилось палаццо Контарини дель Боволо. Хотя в названии дворца упоминается bovolo — витая лестница, о существовании ее знают немногие. Лестница находится во дворе, к тому же она заключена в цилиндрическую, увенчанную куполом башню, которая приставлена к стене дворца. Благодаря изящной аркаде, повторяющей изгибы лестницы, башня кажется увитой кружевом. Белизну мраморной аркады эффектно подчеркивает проступающая сквозь нее темнота внутри башни. Это необычайное сооружение, по предположению исследователей, было создано Дж. Канди (ок. 1499 г.).
Другая довольно большая площадь этого района названа по имени дожа Франческо Морозини. Вплоть до XIX века на ней устраивалась традиционная «охота на быка». Здесь находится палаццо Пизани, принадлежавшее богатой аристократической фамилии. Здание дворца возводилось более 100 лет: строительство его началось в 1614-1615 годы, а закончено было в XVIII веке. Фасад этого палаццо перегружен всевозможными декоративными деталями — лепниной, балюстрадами, окнами и т. д. Больший интерес представляют два его двора, разделенные открытыми четырехъярусными галереями, соответствующими четырем этажам здания. В 1897 году во дворце разместился музыкальный лицей, а впоследствии палаццо было превращено в консерваторию.
Недалеко отсюда находится кампо Сан-Стефано, названная по одной из самых характерных в Венеции церквей. Построенная в XIII веке, эта церковь была полностью передела-па в XV веке. Теперь ее апсида является просто-таки уникальной в Венеции: она перекинута через канал, и во время прилива под ней проходят гондолы.
В первой половине следующего столетия простой фасад церкви Сан-Стефано украсился скульптурным орнаментом, но самой красивой ее частью является портал со стороны переулка.
Внутреннее убранство этой церкви с колоннами из греческого мрамора, расцвеченного розовым веронским, представляет собой лучший интерьер Раннего Возрождения в Венеции. Изнутри оригинальный деревянный свод церкви напоминает днище корабля. Сакристию церкви украшают три полотна Тинторетто — «Моление о чаше», «Омовение ног» и «Тайная вечеря» (последних в Венеции три, и все они разные).
В церкви Сан-Стефано находятся надгробные памятники ученым и политическим деятелям Венеции, например, адмиралу Франческо Морозини, — последнему герою морских сражений Венеции.
Для скуолы Сан-Стефано (братства венецианских шер-стянщиков) Витторио Карпаччо написал в 1511-1512 годах цикл из пяти композиций «История св. Стефана». До наших дней сохранились только четыре композиции, и все они находятся не в Венеции.
Цикл «История св. Стефана» имеет много общего с картинами, написанными художником для скуолы Сан-Джорджо дельи Скьявони. Карпаччо даже повторяет мотивы картин «Триумф св. Георгия» и «Крещение новообращенных». И в то же время сцены из жизни св. Стефана написаны настолько ярко, так богата и свежа красочная палитра художника, что в них не ощущается никакой вторичности. Особенно замечателен в этих полотнах пейзаж — громады гор, холмы, кроны деревьев… В «Проповеди св. Стефана» здания Иерусалима уступами поднимаются по лесистым холмам венецианской провинции, и минареты возносятся на фоне голубых вершин Доломитов.
В сестьере ди Сан-Марко находятся еще две очень древние церкви, но от старой архитектуры в них ничего не осталось. В XIII веке была построена церковь, которая теперь посвящается св. Моисею, но возводилась она в честь другого святого. Свой окончательный вид храм приобрел в XVII веке, когда архитектор Алессандро Треминьи и скульптор Арриго Мей-ринг переделали его согласно завещанию Винченцо Фини и на его средства. Фасад церкви напоминает шкатулку — довольно громоздкую, отягощенную огромным количеством декоративных деталей. Над входом в храм красуется скульптурный портрет Фи ни.
…Церковь Санта-Мария дель Джильо (лилия) была основана в IX веке семейством Дзобениго. Фасад этого храма тоже изобилует многочисленными декоративными украшениями, прославляющими морские подвиги и политические заслуги семейства Барбаро, на средства которого возводилось его новое здание. На рельефах можно увидеть высеченное в камне оружие, парусные суда и гербы, а в нишах — скульптуры четырех наиболее прославленных членов этого рода.
Вверху, между аллегорическими Честью и Добродетелью, почетное место занимает изображение флотоводца Антонио Барбаро. В самом низу здания рельефом выполнены планы городов Зары, Кандии, Падуи, Рима и других. По сравнению с фасадом интерьер этой церкви выглядит неожиданно простым и скромным.
Церковь Мадонны дель Орто
В сестьере Каннареджо встречаются тихие живописные места, которых особенно много на берегу лагуны. Здесь же расположилась необычайно красивая по-своему готическому декору огромная церковь Мадонны дель Орто, построенная в 1371 году. В одном из путеводителей о ней сказано, что «это каменная сказка, ради которой стоит пересечь весь город и добраться от центра до северного края Венеции».
Первоначально церковь посвящалась святому Христофору, некогда перенесшему Младенца Христа через реку. Святой Христофор является покровителем гондольеров. В начале XV века в саду (orto), окружающем церковь, была найдена скульптура Девы Марии, от которой начали происходить чудеса. Церковь переименовали, и чудотворную статую перенесли в одну из ее капелл.
Церковь Мадонны дель Орто, выстроенная из светло-красного кирпича и впоследствии отреставрированная с помощью и на средства англичан, прекрасно сохранилась до нашего времени. Под каменные плиты пола (их специально поднимали!) было положено несколько слоев теплоизоляционных и водонепроницаемых материалов. Перебрали кирпич за кирпичом и поставили всю нижнюю часть стен, и сделано это была весьма вовремя, так как они были пропитаны влагой на высоте от двух до пяти метров.
Фасад ее (как и фасад церкви Дзаниполо) украшают плоские пилястры, большое круглое окно над входом, тонкого рисунка карниз и остроконечные ажурные башенки. Убранство дополняют два оконных проема, в которые вставлены двухъярусные аркады с колоннами и орнаментом и карнизы над боковыми частями фасада, устроенные в виде узорчатых ниш.
К церкви примыкает дворик, в котором когда-то росли апельсиновые деревья, а теперь сохранились только аркады XV века. Зато в самом храме хранится несколько превосходных полотен Тинторетто: «Поклонение золотому тельцу», «Страшный суд», «Мучение св. Христофора», «Видение св. Петра» и «Введение Марии во храм». На последней картине, помещенной на дверях органа, отчетливо сказалось увлечение художника работами Микеланджело, особенно образами его Сикстинской капеллы. Сами пропорции фигур — стройных, удлиненных, с небольшими головами — гораздо ближе к идеалу Микеланджело, чем к традиционному типу венецианской живописи (особенно выразительна женская фигура на переднем плане, повернутая спиной к зрителю).
Полотно «Введение Марии во храм» отличает смелость и глубина совершенно нового истолкования традиционной темы. Вместо обычного движения вверх по отлогой лестнице Тинторетто изобразил трудный подъем по высоким, крутым ступеням — к свету, к сияющему небу… Особенно остро зритель переживает это благодаря отдельным композиционным акцентам картины: так, женщина справа, следя за восхождением Марии, как бы повторяет ее движения.
Очень важен и выбор точки зрения — почти у самого подножия лестницы (с очень низким горизонтом), так что событие происходит прямо перед зрителем…
Огромными полотнами «Поклонение золотому тельцу» и «Страшный суд» художник словно хотел показать жадным до золота венецианцам последствия их алчности. В первой картине точка зрения избрана художником издали, будто арена действия начинается сразу со второго плана. Зритель словно бы витает высоко над землей, может быть, на высоте облаков, окружающих скалу Моисея. Поэтому нижнюю часть композиции он воспринимает как бы сверху, а верхнюю, небесную, — снизу вверх.
В «Золотом тельце» художник изобразил не кульминационный момент, не танец вокруг идола, а только подготовку к поклонению и те события и настроения людей, которые предшествуют ей — сбор драгоценностей, демонстрация модели золотого тельца, пышный и богатый гарем под узорчатым балдахином, развлечения толпы… Своего высшего напряжения эмоциональный фон картины достигает в фигуре Моисея, будто вырастающей из облаков. С распростертыми руками он как бы стремится охватить весь огромный мир. Фигура человека, несущего тельца, традиционно считается автопортретом художника.
«Страшный суд» Тинторетто сочетает с Потопом, давая теме, трактовавшейся ранее чисто символически, конкретное истолкование. Драматизм полотна «Страшный суд» так велик, что супруга английского искусствоведа Джона Рескина в ужасе выбежала из церкви.
А вот плотно «Чудо св. Агнессы», написанное для капеллы Конгарини этой церкви, искусствоведы относят к неудачам Гинторетто. Художник написал эту картину непривычной для себя многослойной техникой с чрезвычайно тщательной проработкой поверхности. Картина восхищает зрителя многообразием своего колорита, отдельные детали ее (например, голова исцеленного Семпрония, еще пребывающего в мире небытия и теней, но уже озаренного светом жизни) замечательны своей яркой экспрессией. Но, может быть, такой сильной и яркой экспрессией отдельные детали и элементы картины обладают потому, что не сливаются в единое целое.
…Рядом с церковью Мадонны дель Орто расположилась церковь Сан-Альвизе, возведение которой было закончено в 1388 году. Освятили ее в память французского принца Людовика Анжуйского (XIII в.), который отказался от короны и стал сначала монахом, а потом и архиепископом Тулузским. В 1383 году он явился в сонном видении одной богатой и благочестивой венецианке, после чего и стали возводить храм и монастырь во имя св. Луи Анжуйского, скончавшегося в 23-летнем возрасте.
Снаружи эта кирпичная церковь выглядит очень скромно, зато внутри она богато украшена. Среди ее сокровищ — редкая деревянная галерея с красивыми коваными решетками, раскрашенная статуя Людовика Анжуйского, три огромных полотна раннего Тьеполо («Бичевание Христа», «Коронование терновым венцом» и «Несение креста») и другие.