К перемене направления привели идеи Якоба Бёме (1575-1624), немецкого мистика-протестанта и сапожника. Люди, подобные ему, доказывают, что, хотя элита пыталась скрывать свои идеи от масс, выходцы из простого народа могли прибегнуть к образованию, чтобы превзойти и посрамить элиту. Идеи, условно основанные на каббале, использовались против догматичных толкований Священного Писания того времени, выхолащивающих христианское учение. Бёме выполнил собственное толкование Библии, основываясь на том, что великие знания необязательны, а божественное вдохновение необходимо. Относительно малообразованные люди могут сделать не меньше чем ученые, которые претендовали на право толковать священные тексты.
У Бёме были видения, он беседовал с ангелами. Использовав форму первой буквы алфавита «А» (кроме того, это первая буква немецкого слова «Auge» — «глаз»), он создал символ, относящийся к числу 1, и назвал его Божье око. Символ составлялся из двух букв «А» — вторая (перевернутая) ставилась под первой, подобно отражению. При этом образовывалась фигура, напоминающая глаз и выражающая убеждение Бёме в том, что творение — это попытка Бога увидеть себя.
Под влиянием Бёме Дионисий Ан-дреас Фреер, алхимик из Лондона, в работе «Парадоксальные эмблемы» приводит 153 фигуры. Начинается труд с чистой страницы, символизирующей, что «центр центров повсюду, окружности же нет».
На следующей странице изображена одна точка, что означает: «Точка замкнута в себе и самодостаточна; ни к чему не стремится и вмещает всё сущее». Затем символика последовательно усложняется, пока не приходит к окончательному выводу: «Всё было, есть и будет. Из Единого, в Едином и для Единого».
Влияние Бёме было огромным. Религиозный деятель Уильям Лоу отмечал: «Слова заставляли выражать то, чего они не значили никогда раньше и никогда потом». Мистические теории отдалили Лоу от его более практичных старых приятелей, Джона и Чарлза Уэсли. Поэт Уильям Блейк многим обязан Бёме и Парацельсу. Изучая их работы, он создал теорию пророчества в искусстве.
Исаак Ньютон (1642-1727) — пожалуй, самый известный и влиятельный ученый того времени. Широко известны его теория гравитации, законы движения, работы по оптике. Однако алхимии он посвящал больше времени, чем физике. Ньютон изучал образование металлов в природе.
Начало конца
Бёме стремился расшатать власть элиты. Он обменивался идеями по герметическому и научному подходам с Иоганном Кеплером. В реальности же многие подающие надежды молодые ученые больше не считали полезными герметизм и магию.
Прославленный австрийский искусствовед Эрнст Гомбрих утверждает, что такие философы, как Фичино, искали за пределами чувственного мира «сверхчувственное» царство. Физические предметы обладали символической связью с метафизическими формами, и, воспроизводя эти символы в виде иероглифов, философ мог настроить их на «космическую систему сродства и соответствий».
Исаак Ньютон
Армиллярная сфера (сферическая астролябия) изображает основные небесные круги с помощью колец. Этот астрономический прибор появился в Средние века в мусульманском мире и соответствует как птолемеевской (геоцентрической), так и коперниканской (гелиоцентрической) модели мира.
Галилео Галилей выступал за гелиоцентрическую модель Вселенной и ясные, недвусмысленные тексты.
Гомбрих отмечает, что интерес к символам ослабевал по мере роста грамотности. Когда купцы и ремесленники научились читать, иерархия нарушилась. Фокус сместился на открытость и понятность. Ученых больше не считали носителями особых знаний; представления о том, что существуют истины, недоступные простым людям, подверглись сомнению. Гомбрих также пишет, что понятности в иконографии эпохи Возрождения придавалось мало значения и «символы становились тем загадочней, чем более банальное значение они должны были выражать — или скрывать».
Мир менялся. В 1543 году геоцентрические идеи Клавдия Птолемея были повержены, когда Николай Коперник выпустил труд «Об обращении небесных сфер» («De revolutionibus or-bium coelestium»), заменив старую модель гелиоцентрической. Древние алхимики знали только семь металлов -золото, серебро, медь, железо, олово, свинец и ртуть. С течением времени были обнаружены и другие вещества. Однако современная нам таблица элементов лишила бы алхимиков почвы под ногами. Из планет невооруженным глазом были видны только Венера, Меркурий, Марс, Сатурн и Юпитер, к которым добавлялись Солнце и Луна.
В Англии вспыхнули споры относительно обучения в Оксфорде и Кембридже. Старые оккультные теории столкнулись с новой материалистической наукой Лондонского королевского общества. Собрания Королевского общества начали проводиться в 1640-х годах, официально же оно было создано в 1660 году и выступило как независимая научная академия. Первым настоящим химиком считается Роберт Бойль (1627-1691), автор закона Бойля. В работе «Химик-скептик» он писал, что вся материя состоит из атомов, а все явления — результат столкновений атомов. Он хотел, чтобы «доктрина химиков вышла из темных дымных лабораторий на свет».
Открытость и понятность оказались во главе угла. Реформаторы -Френсис Бэкон, Ян Амос Коменский, Галилео Галилей и другие — отстаивали понятные тексты, написанные узнаваемыми буквами. Алфавит считался очень полезным изобретением. Люди больше не пытались изобразить огромный объем информации в виде монады. Увлечение древними текстами прошло. Знания надо было не зашифровывать, а, напротив, открывать всем. А потому символизм превратился в способ объяснения — полезный, но отнюдь не магический.
Создание магической традиции С появлением современной науки знания традиционной алхимии, астрологии, космологии, церемониальной магии и герметической философии оказались забыты. Однако приверженцы оккультизма стали изобретать собственные традиции: прошлое представляло собой богатый источник информации.
В результате появилась эзотерика -предшественница философии «Нью-эйдж». Само слово «эзотерический» более древнее (пришло из греческого языка: «esoteric6s» — «внутренний»), а популярным его сделал Элифас Леви.
Почти все эзотерические течения претендуют на глубокую древность или экзотическое происхождение. Среди любимых мест — Атлантида, гималайские монастыри, подземные города. Изобретатели подобных традиций обладают свободой выбора, поэтому объяснить могут все, и ничего не остается необъяснимым.