Острова Венеции были заселены намного раньше, чем здесь появились первые римские солдаты. С незапамятных времен тут находились скромные хижины рыбаков, добытчиков соли и охотников на водоплавающих птиц. Таким образом, человек начал свою хозяйственную деятельность с присвоения готовых даров природы, то есть с охоты и рыбной ловли. Скотоводство и земледелие появились уже, вероятно, в римские времена.
На закате Римской империи ее области Венето и Истрия были самыми беспокойными, так как через них постоянно проходили племена варварских народов — лангобардов, готов и других, разрушавших великий Рим. Местные жители (в основном это были рыбаки) укрывались на малодоступных для завоевателей островах Адриатического моря, защищенных от него узкими земляными барьерами.
Столицей и стратегическим центром области, населенной венетами, стал город Аквилея, основанный римлянами еще в 181 году до н.э. Ныне расположен восточнее современной Венеции. Через него проходили пути с Апеннин на север (через отроги Альп в Германию) и северо-восток Европы, а также в Константинополь — столицу Византийской империи. В 452 году под натиском войск Аттилы (царя гуннов) Аквилея была разрушена. Когда гунны подошли к стенам города, ужас его жителей был так велик, что, по рассказам, даже птицы уносили в клювах своих птенцов.
Гунны завоевали Верхнюю Италию вплоть до реки По, и жителям из Северной Адриатики и Падуи не оставалось ничего другого, как искать убежище на островах Адриатического моря. Спасаясь от нашествия варваров во время великого переселения народов, они заселили небольшие островки лагуны, воды которой ежедневно очищаются при приливах и отливах. Западнее находится мертвая лагуна со стоячей водой, и жизнь здесь невозможна. Острова и островки, чуть возвышавшиеся над морем, располагались на расстоянии примерно четырех километров от материка. Это было унылое, гиблое пространство, покрытое многочисленными болотами, а песчаные отмели обнажались только после морских отливов.
Под действием моря и стихийных сил природы некоторые из этих островов исчезали, другие сильно изменяли свои очертания, и почти все из них за столетия деятельности человека во многом изменили свой облик. Островки эти были разделены водными пространствами, постепенно сведенными на «нет»: их заполнили, заделали высушенными водорослями, тростником и землей и стали возводить на них дома, а впоследствии и дворцы. Древнейшая же история города покрыта мраком, потому что люди жили тихо, бедно и неприметно. Их окружали только вода и небо, а земли было так мало, что поневоле их жизнь оказалась связанной с морем, которое кормило их рыбой и другими своими дарами.
Уже само рождение Венеции, расположенной на 118 островах, соединенных между собой сотнями мостов, было настоящим чудом. Согласно официальной версии, Венецию создали два обстоятельства — падение Римской империи и нашествие варваров. По венецианским же преданиям, ровно в полдень в пятницу 25 марта 451 года лагуна расступилась, чтобы дать место самому удивительному городу на земле. Через два века на островах лагуны сложилась уже крепкая, самостоятельная община.
Самое раннее описание лагуны и ее жителей встречается у Флавия Магнуса Аврелия, бывшего в 537-538 годы придворным при остготском дворе. В своем письме он сообщал о немудреной жизни обитателей островов, существовавших за счет рыболовства и добычи соли. Их дома, разбросанные по берегам, были ограждены ивовыми заборами, которые больше были похожи на птичьи гнезда; другие дома покачивались на воде…
После завоевательных походов Аттилы численность населения островов выросла, но жизнь первых поселенцев была в те времена достаточно сурова. Прежде всего, им необходимо было обеспечить себя твердой землей, на которой можно было бы возводить долговременные здания. Значит, надо было осушать озера, гатить болота, настойчиво и терпеливо отвоевывать у моря участки суши, возводить насыпи и прокладывать каналы. Чтобы сооружать дома, переселенцы заостряли верхушки срубленных деревьев и вгоняли их в зыбкую почву. Так были созданы свайные фундаменты, на которых возведены почти все здания Венеции. До сих пор могучий лес вогнанных в землю стволов держит на себе весь город, не давая ему погрузиться в лагуну. Лесов в ту пору здесь было много, так что нужды в дереве первостроители не испытывали. Со временем кое-где на побережье «твердой земли» появились даже сады и виллы провинциальной римской знати.
После разрушения Аквилеи наиболее значительное поселение возникло на одном из длинных островов (нынешнем Л идо), и называлось оно Маламокко. Здесь с начала VIII века проживали предки нынешних венецианцев, управлявшие населением остальных островов лагуны, среди которых наибольшее значение имели Градо и Торчелло, а также Гераклея и некоторые другие. На каждом острове стояла церковь, за которой расстилалось «кампо» — поросшее травой поле. Вокруг располагались дома тех, кто давал деньги на строительство церкви; рядом стояли дома победнее. Благодаря такой планировке, когда острова объединились и образовали Венецию, в городе не оказалось богатых и бедных кварталов.
После падения Римской империи это островное государство сначала зависело от Падуи, а потом входило в состав Византийской империи. Однако уже войны с лангобардами наглядно показали необходимость объединения, и в 568 году патриарх Павлин, покинув Аквилею, поселился со своей патриархией на маленьком островке Градо, перенеся туда все святыни и церковные сокровища. Примерно в то же время на острова лагуны переместились и епископства из других городов, а с 697 года там установилась власть пожизненно избираемого дожа (предводителя). Первым правителем стал Паололуццио Анафесто (под именем Догадо).
Однако между жителями островов постоянно возникали конфликты и раздоры, которые в 803 году чуть было не привели к гражданской войне. В связи с этим дож Анджело Партесипаццио решил перенести столицу на другой, более укрепленный остров — Риальто, занимавший к тому же особенно выгодное положение. В 812 году на Маламокко состоялась одна из решающих битв венецианской истории, когда французский король Пипин Короткий (сын Карла Великого) был разбит, а армия его погибла в зыбучих песках лагуны.
Остров Риальто, где возник деловой и административный центр островов, был защищен со стороны суши значительным водным пространством, а со стороны моря — довольно плотной цепочкой островов и островков. Следует отметить, что и сам Риальто — это не один остров, а целых восемь, которые разделены Большим каналом и его ответвлениями. Здесь уже находилась пристань, а вскоре выросли дворец и капелла дожей, в которую в 828 году были перенесены мощи святого евангелиста Марка.
Географическое местоположение Венеции было настолько выгодным, что уже в IX веке город стал торговым посредником между Западом и Востоком, что способствовало его политическому росту и экономическому обогащению. Много веков венецианские купцы считались самыми деятельными и богатыми во всем цивилизованном мире: они продавали соль и рыбу, хлеб и вино, масло и лес, пряности и шелк, шерсть и множество других товаров, в том числе и рабов. В 1368 году на рынке в Венеции скопилось так много рабов, что возникла опасность восстания, и власти поспешили усмирить их палками.
До рубежа X—XI веков Венеция называлась просто Риальто и образовалась она как вольная община поселившихся на островах людей, почти не стесняемых никакой посторонней властью. К тому же городу не нужно было, подобно Генуе и Пизе, прибегать к насилию и пиратству, чтобы добыть себе «место под солнцем». Только такая община и могла распорядиться низкими, заболоченными островками лагуны, которые часто подвергались наводнениям. Русский писатель А. И. Герцен, глубоко пораженный всем увиденным, воскликнул: «Будьте уверены, что Венеция — прекраснейшая из нелепостей, созданных человеком, — она величественна в силу своей нелепости… когда землею служит только вода, а точкою опоры — утесы, нужно строить, строить, украшать, вновь украшать».
У венецианских поселенцев не было собственной древней истории, поэтому поисками родовых корней венецианцы занимались за пределами островов лагуны.
Венецианцы обосновались на ничьих островах — никому не принадлежавших, поэтому, согласно римскому праву, собственником островов становился тот, кто завладевал ими первым. Так венецианцы и стали собственниками островов лагуны, построили свое государство, которое с конца X века стало самостоятельным, но только во второй половине XV века утратило свой «островной» характер.
Вскоре после обретения мощей св. Марка венецианцам пришлось испытать натиск с моря арабов, которые захватили Кипр, Крит и Сицилию и угрожали всему южному побережью. Венецианский флот не выдержал испытания, проиграв два сражения. Но постепенно жители лагуны построили новые корабли, в том числе предназначавшиеся и для торговли. Уже в конце X века в Венеции производились все виды судов, которые тогда были известны в районе Средиземноморья: и быстроходные военные галеры — узкие и стройные, приводившиеся в движение десятками и сотнями рабов; и широкие тихоходные корабли купцов, ходившие под парусами; и мелкие суда, и «вороны» для поддержания боевой деятельности галер; и корабли для торжественных процессий, и легкие гондолы для уличного и прибрежного плавания и другие. Развитие судостроения было настолько важным, что правительство Венеции отчасти взяло это дело в свои руки, и в XII веке был сооружен знаменитый Арсенал. Здесь производилось то оружие, которым Венеция потом бойко торговала с мусульманскими странами («панцири»).
К началу XII века Риальто окончательно утвердился как политический и деловой центр Коммуны, и способствовали этому несколько обстоятельств. Во-первых, был устроен новый монетный двор, куда перенесли чеканку собственной монеты. Во-вторых, в 1104 году были заложены верфи, превратившиеся впоследствии в знаменитый Арсенал, о чем говорилось выше. В 1172 году был образован Большой совет, который уже через пять лет сделал решительный шаг к обретению Венецией особого статуса в Средиземном море. Подробнее об этом будет рассказано в главе «Обручение Венеции с морем». Так в XII веке образовался своеобразный треугольник: остров Риальто стал местом деловой активности, Арсенал — местом техники, Сан-Марко — площадью политической жизни, в центре которой находились Дворец дожей (местопребывание светской власти) и собор Сан-Марко.
К концу XII века Венеция становится реальной «Царицей Адриатики». Это был не только крупный торговый центр, но и город богатых морских извозчиков, которые отдавали свои корабли «под извоз» и «принимали риск за товар». Громадные выгоды Венеция извлекла и из крестовых походов: она захватила много земель, получила ряд привилегий и еще больше распространила свое торговое влияние.
Жизнь Венеции кипела на городских набережных, на пристани высились груды товаров, приготовленных для вывоза, — соль, стекло, соленая рыба, изделия из дерева, железо.
Тут же лежали и товары, привезенные из других итальянских городов, а также из Германии, Венгрии, Далмации и даже из далеких Испании, Франции и Англии — эти товары предназначались для переправки на Восток. У причалов стояли огромные галеры, с которых сгружали товары, привезенные с Востока: аккуратно сложенные штабеля сандалового дерева с острова Тимор; тюки шелка и других тканей всевозможных расцветок — их привезли из Дамаска, Багдада и Александрии. Рядом громоздились мешки с лекарствами.
Около товаров хлопотали корабельные писари и кладовщики: проверяли, взвешивали, измеряли, сравнивали и, как водится, спорили… Стоявшие тут же купцы следили за разгрузкой более ценных товаров — самоцветов, жемчуга, кораллов, золотых и серебряных слитков и монет. Неподалеку громоздились кули благоухающей гвоздики, мускатного ореха, бамбуковых трубок с камфарой, перца, имбиря, слоновой кости и красного камедного дерева.
Здесь же можно было увидеть длинную череду женщин, иногда в толпе встречались и мужчины. У всех была диковинная одежда, они смотрели мрачно и неприветливо. Это были рабы, которых под стражей везли из Леванта; родина осталась далеко-далеко, а впереди их ждал невольничий рынок.
Тут же без всякого дела бродили матросы, не упускавшие случая взглянуть на смазливое женское личико или изящную фигурку, ведь столько долгих недель плавания они были лишены этого.
Вдоль набережных по каналам двигались сторожевые суда, которые выслеживали контрабандистов. Огибая острова и выходя за пределы лагуны, быстро скользили плоскодонные, послушные рулю рыбачьи лодки. Под лучами яркого солнца их красные и оранжевые паруса словно пылали, отбрасывая на воду странные тени, похожие на тени летящих птиц. Плыли суда, доверху нагруженные сардинами и другой рыбой, другие везли на рынок всевозможные фрукты и овощи. Встречались и небольшие суденышки, которые вели торговлю только в устье реки; суда побольше поднимались вверх по рекам. У пристани можно было видеть и огромные галеры, которые совершали плаванье в открытом море. У причалов швартовались мощные военные корабли с башнями на палубе, под охраной пращников и лучников, с катапультами и баллистами, с запасом каменных ядер и кожаными щитами, ограждавшими борт от греческого огня, с мощным «клювом» на носу — чтобы таранить противника.
Таким был этот город, о котором Мартино да Канале на страницах своей Венецианской хроники писал так: «Венеция, ныне самый прекрасный и приятнейший город во всем мире, полна прелести и всяких чудесных вещей. Товары текут через этот благородный город, как вода через фонтаны. Стоит Венеция на море, и соленая вода окружает ее и течет внутри ее во всех местах кроме домов и улиц, и когда жители города отправляются куда-нибудь, они могут возвращаться или по воде, или по улице. Со всех краев стекаются сюда товары, и купцы покупают любые товары, какие хотят, и приказывают увезти их в свои страны.
В городе — великое изобилие пищи, хлеба, вина и водоплавающей птицы, свежего и соленого мяса, крупной морской и речной рыбы; сюда приходят купцы из разных стран, которые продают и покупают. Вы можете встретить в этом прекрасном городе людей с достойными манерами, пожилых, среднего возраста и молодых, которые и продают, и покупают; и менял, и горожан любого ремесла, и всякого рода моряков, и суда для перевозки грузов в любой порт, и галеры для истребления неприятеля. Кроме того, в этом прекрасном городе есть множество красивых дам, девиц и молодых девушек, наряжаются они весьма богато».
Остров Джудекка
Широкий канал Джудекка отделяет Венецию от острова Джудекка, который очертаниями своими похож на шип. Остров, в свою очередь, и сам прорезан небольшими каналами, к тому же он представляет собой не единый массив, а группу из восьми небольших островков. В древности цепь этих островков называлась Спиналонга, что означает «длинная кость», и название это дано за сходство ее формы с рыбьим хребтом. Сначала этот остров назывался Вигано, а нынешнее название канала и острова, по предположениям некоторых ученых, происходит от слова «zudega», означающего «по справедливости». Дело в том, что решением Верховного суда земля на острове передавалась в пользование семьям инакомыслящих, которым запрещалось жить в Венеции. Есть версия, что название произошло от слова «giudicati» («радикальные аристократы»), которых сюда отправляли в ссылку. По мнению других исследователей, название произошло от слова «iudei» (иудеи), так как здесь обосновалось много богатых левантийских купцов-евреев.
Евреи на Джудекке жили довольно спокойно и пользовались уважением; в XIII веке они даже получили нечто вроде почетного гражданства Венеции. Но с 1349 года их заставили носить на одежде желтый кусок ткани, а с XVI веке — еще и красную шляпу.
Когда-то остров был излюбленным местом отдыха венецианской аристократии, уезжавшей сюда в поисках покоя и уединения. На Джудекке одно время жил великий Микеланджело, бежавший в Венецию после поражения Флорентийской республики. Несколько столетий спустя на этот остров уехал из Венеции французский писатель Альфред Мюссе — после того как его покинула Жорж Санд, сбежавшая с лечившим его врачом.
Джудекка славилась своими виллами и, судя по описаниям того времени (XIV-XVI), живописными парками и фруктовыми садами. Все утопало в зелени в этом тихом местечке, куда не проникали шум и городская суета. Здесь было семь монастырей (теперь почти все из них упразднены) и несколько философских и литературных академий, которые и сейчас продолжают работать.
Брошенные в начале XIX века монастырские здания со временем были превращены в тюрьмы и фабрики, потом и предприятия закрылись, и на их месте образовались пустыри. Но с середины XX века они стали застраиваться, Джудекка начала менять свой облик, и это продолжается до сих пор постепенно исчезают великолепные сады, уступая место промышленным предприятиям и другим сооружениям. Зелень в основном осталась только вдоль берега, обращенного к лагуне, и то это лишь небольшие палисадники.
Всю западную часть острова занимает громадное здание мукомольного завода Mulino Stucky, построенное швейцарским магнатом Джованни Стаки. В 1895 году этот воинствующий бизнесмен-протестант нанял для перестройки завода немецкого архитектора Эрнста Вуллекопфа, но городским властям предложенный им проект не понравился. Чтобы получить разрешение, Джованни Стаки шантажировал власти, что уволит всех рабочих. В начале XX века он сделался самым богатым человеком в Венеции и купил на Большом канале палаццо Грасси, но в 1910 году был убит одним из рабочих, а спустя полвека (после Второй мировой войны) предприятие пришло в упадок, и в 1954 году его закрыли. Вокруг него до начала XXI века располагались самые дешевые районы Венеции, но потом началось грандиозное строительство, и в 2005 году должны были открыться роскошный отель и кондоминиум, часть квартир в котором уже была продана. Однако весной 2003 года здание внезапно загорелось, и от него остались только стены.
На Джудекке есть две церкви, возведенные знаменитым Андреа Палладио. Одна из них — Санта-Мария делла Презетанцьоне, которая более известна под названием «Дзителле» (девушка). Церковь строилась по проекту Палладио, но уже после его смерти; она представляет собой кубическое с трех сторон здание, которое окружено приютом для девушек-сирот. Занимались они в основном плетением кружев и вышиванием, поэтому строился храм на деньги кружевниц.
На противоположном берегу вдоль Джудекки тянется набережная с серыми, скучными зданиями, среди которых лишь некоторые постройки интересны в архитектурном отношении.
Прежде всего следует назвать церковь Иль Реденторе (Искупителя), которая возводилась по решению Сената Венецианской республики как вотивный храм в память об избавлении от чумы 1576 года, унесшей жизни трети городского населения. Вплоть до конца Венецианской республики дож посещал эту церковь по специально сооруженному для такого случая понтонному мосту. Церковь начали строить уже в 1577 году по проекту Андреа Палладио, который знал, что храм будет носить церемониальный характер. Поэтому при проектировании он выбрал нечто среднее между официальной постройкой и сельской идиллией. К последней тянула и сама обстановка Джудекки, к которой архитектор и сам всегда был склонен, так как в основном строил загородные виллы. В результате крутая лестница церкви Иль Реденторе напоминает виллу, а купол ее создает иллюзию кубической постройки (почти мавзолея).
Строгий классический фасад этой церкви, некогда принадлежавшей ордену капуцинов, украшен фронтоном усложненного рисунка, колоннами и статуями. Среди последних особенно замечательны св. Марк и св. Франциск работы Кампана. Эти же статуи того же мастера, но только отлитые из бронзы, находятся на престоле главного алтаря.
Традиционный праздник Реденторе тоже установлен в память о прекращении чумы. Устраивается он на воде и отмечается в третье воскресенье июля; к этому дню через Джудекку выстраивается понтонный мост, по которому венецианцы идут к храму. Канал заполняется лодками, катерами, яхтами и туристами в гондолах — все отправляются на Джудекку, вдоль которой на целый километр тянутся столы, так как в этот день положено есть только у воды. Праздник, накануне открывшийся торжественным богослужением, на котором в прежние времена всегда присутствовал дож, вечером следующего дня превращается в народное гулянье на канале Джудекка и в лагуне. Здесь устраиваются плавучие эстрады, на которых выступают оркестры; берега иллюминированы разноцветными фонариками, иллюминированные гондолы скользят по воде, в которой отражаются тысячи фейерверков. На берегу сооружаются всевозможные конструкции, начиненные пороховыми петардами, шутихами и ракетами. Одна за другой они начинают вертеться огненными колесами, разбрасывая во все стороны дождь разноцветных искр и постоянно меняя цвет. Один огненный аттракцион сменяется другим — еще более увлекательным, и во время праздника небо и воды лагуны бывают исчерчены фантастическими композициями огненных фонтанов, линий и брызг. Венецианцы любуются этим зрелищем из лодок, украшенных зелеными ветками и разноцветными воздушными шариками.
Но самое фантастическое зрелище участников и зрителей ждет впереди. Когда праздник Реденторе заканчивается и раскаты фейерверка затихают, в наступившей вдруг тишине, нарушаемой лишь плеском воды, вся Джудекка словно снимается с места и плывет. Сотни гондол и лодок, покачиваясь и поблескивая огоньками, скользят по воде бесконечно и бесшумно…
Туристов привлекает на Джудекку и 33-метровый железный мост, который находится на острове с 1340 года. Когда-то он связывал город с осушаемыми территориями, а сейчас с него можно любоваться изумительным видом площади Сан-Марко.
Другие острова лагуны
Прелестный остров Бурано — это своего рода маленькая Венеция с каналами, аллеями, узкими проходами и причалами, на которых сушатся рыболовные сети, а также домиками рыбаков, раскрашенными в яркие цвета. Причем цвета эти меняются в зависимости от времени года и выбранной точки обзора.
Жены рыбаков в ожидании мужей занимались вышиванием и плетением кружев, и ремесла эти впоследствии прославили остров на весь мир. Но после падения Венецианской республики кружевное дело на Бурано пришло в упадок и возродилось только почти век спустя — в середине 1880-х годов. Произошло это благодаря усердию старой кружевницы Ченции Скарпариоле, которая стала передавать свое умение и мастерство молодому поколению. Знаменитую вышивку гарусом создают искусные пальцы кружевниц-вышивальщиц, которые используют лишь иголку с ниткой, превращая тонкие нити в невыразимо прекрасные узоры. Неудивительно, что история этого ремесла теснейшим образом связана с преданием о путешествии в открытом море.
Согласно легенде, молодой человек, обрученный с прекрасной девушкой, вынужден был покинуть остров и дом и отправиться в поисках счастья на далекий Восток. Он переплыл много морей, и вот его корабль достиг океана, где жили прекрасные сирены. Все моряки, как до них Одиссей, привязали себя к мачтам кораблей, чтобы не поддаться их чарам и волшебному пению и не упасть в воду. Но юноша с острова Бурано, страстно влюбленный в свою невесту, устоял перед пленительными сиренами, и королева русалок сильно обиделась на его верность и преданность. Она захотела встретиться с ним, а потом, тронутая невинностью юноши, предложила ему ценный дар — взбила хвостом пену у борта корабля, а потом эта мягкая и пышная пена превратилась в ее руках в прелестную кружевную фату. И когда туристы любуются экспонатами Музея кружев, примыкающего к старому дворцу делль Подеста, им совершенно ясно, что только этой романтической легендой можно объяснить мастерство буранских кружевниц и их преданность своему искусству.
Местные жители отличаются своей мелодичной манерой речи и, по наблюдениям многих, типичной для рыбаков хитростью. От предков они унаследовали талант выжимать из лагуны с ее постоянно меняющимися красками все, завлекая людей искусства (особенно писателей и художников) в эту волшебную сеть. Природа острова, действительно, славится своей живописностью, что всегда привлекало многих художников. Так, поэт Диего Валери в своих «Венецианских фантазиях» писал: «Художники приезжают сюда из Венеции или Милана. Они бросают взгляд вдаль, через канал Терранова и сразу замечают эффект контрастных и дополнительных теней — насыщенных и мягких, радостных и мрачных. В изумлении взирают они на эту игру теней — такую искусную и при этом такую естественную». Неслучайно именно этот остров был выбран для вручения престижной премии в области искусства (за лучшую картину), которая сейчас называется «Премия Бурано». Дух искусства до сих пор ощущается в знаменитой таверне «Романо Барбаро», все стены которой покрыты рисунками, акварелями, картинами и смешными карикатурами. Группа из нескольких художников основала на острове колонию — в отместку за свои отвергнутые на Биеннале работы. Поселившись на Бурано, они много времени посвящали зарисовкам с натуры, запечатлевая красоту окружающей их природы.
К архитектурным достопримечательностям Бурано относятся церковь Сан-Мартино, главным сокровищем которой является полотно Тьеполо «Распятие», и падающая колокольня, похожая на карандаш.
После того как варвары полностью разрушили древнее римское поселение Альтино, бежавшие оттуда люди поселились и на Торчелло. Об этом самом дальнем острове лагуны, на котором покоятся останки ее первых жителей, тоже сложено немало легенд. По одному преданию, переходящему из поколения в поколение, жители Альтино предчувствовали нашествие лангобардов, но у них не было сил остановить их. Тогда они стали молить о помощи Бога, и неожиданно стая птиц вместе с птенцами покинула свои гнезда и взмыла в небо. Жители приняли это за знамение и бежали из Альтино: одни — в сторону Истрии, другие — в византийский город Равенна, а остальные доверились голосу с неба, который на латыни произнес: «In turrem ascendite, ab aster autem videre» («Взойдите на башню, увидите звезды!»).
Люди поднялись на башню и увидели в лагуне остров, предназначенный им самой судьбой, который и стал их убежищем. Свое новое поселение они назвали Туррис (или Туррицеллум), потом это название трансформировалось в Торчелло — в честь той башни в родном Альтино, на которую они некогда поднялись в поисках спасения.
В конце XIX века наиболее экстравагантны английские эстеты специально отправлялись на Торчелло, что по тем временам было целым путешествием. В XX веке болота на острове осушили, основания зданий укрепили, мозаики церквей расчистили, и Торчелло стал одним из посещаемых островов лагуны. В настоящее время жизнь на острове в основном зависит от туризма, но по историческим сведениям здесь когда-то процветал крупный торговый город с 20-тысячным населением; здесь было местное правительство и резиденция епископа. Но сегодня из свидетельств былого величия острова остался только так называемый «Трон Аттилы», на котором, по преданию, сидел царь гуннов. На самом же деле на этой громадной каменной скамье восседали трибуны, отвечавшие за утверждение законодательных актов.
К архитектурным достопримечательностям острова относятся дворцы Совета и архива (XIV в.), в которых в настоящее время разместился Музей Торчелло. В нем представлены коллекции археологических находок — экспонаты времен Римской империи, раннего христианства и Средневековья.
Главным культовым сооружением на острове является собор Санта-Мария Ассунта, заложенный, как следует из старинной надписи в храме, в 639 году по приказу экзарха Равенны. В IX-X веках собор перестраивался, но до нашего времени сохранил свои романские формы, светло-коричневые стены и арочный портик. Особенно ценны в нем памятники византийского искусства, дошедшие до нашего времени — знаменитые мозаики XII-XIII веков. Мозаика абсиды изображает Мадонну в синем и золотом одеянии, величаво держащую Своего лучезарного Младенца и возвышающуюся над двенадцатью апостолами. На стене вокруг Царских врат изображено приготовление к Страшному суду — трубят ангелы, на троне Всевышнего лежит раскрытая Книга судеб. Архангел Михаил потрясает весами, и ангелы начинают бросать грешников в геенну огненную.
Когда на яркие мозаики этой церкви падает свет, у посетителей дух захватывает от вспыхивающих ярким цветом красок, преображающих и всю церковь. Некоторые исследователи считают, что силой и выразительностью эти отреставрированные мозаики превосходят даже мозаики Сан-Марко (особенно те, которые на полу, сделанные из камня и стекла).
На Бурано родился великий композитор Балдасар Галуппи, в честь которого впоследствии была названа площадь в самом центре острова.